Про путешествия, ориентирование и про всё. Художник игорь шаймарданов "пушкин и народ" Игорь шаймарданов художник

Ну что же, начинаем праздновать. :-))
Представляю вам чудесный цикл картин художника Игоря Шаймарданова под названием "Псковская Масленица".

Шаймарданов Игорь Дмитриевич родился в 1964 г. в Удмуртии. Учился в художественной школе, художественном училище. После службы в армии учился в Санкт-Петербургской Академия театрального искусства, где в 1991 году защитил диплом сценографа. С 1995 г. работает как театральный художник. Оформил около 30 спектаклей.

В качестве художника-постановщика принимал участие в проведении городских праздничных мероприятий, фестивалей, карнавалов, и юбилейных торжеств.

Провел более 40 персональных выставок. Работает в жанре традиционной сюжетной живописи и графики. Член Союза Художников России. Член Союза Театральных Деятелей России.

Работы И.Д.Шаймарданова находятся в частных собраниях, "Фонде современного искусства", Пушкиногорском музее-заповеднике, музее-квартире Владимира Набокова, Бизнес-центре "Нептун", Всероссийском музее А.С.Пушкина на Мойке. В настоящее время живет и работает в Санкт-Петербурге.

На протяжении последних нескольких лет был главным художников Всероссийской Масленицы в Пскове.

Чудесные картины.. Волшебно-хрустльно-звенящие. Смотрите и читайте интервью с художником:)

«С чего начинается Псковщина?
Игорь Шаймарданов давно живет и работает в Питере. А вдохновение по-прежнему ловит на Псковщине, возвращаясь в поисках очередных сюжетов. То к Пушкину, в Михайловское, приедет, то в Берёзино, к Довлатову.

Литераторов Шаймарданов любит и ценит по внутреннему сродству и образованию: театральный художник не может не уважать текст. Его всегда весёлые картинки - это своего рода визуальные рассказики, с персонажами и фабулой, то есть, по сути, комиксы. Из любой картины при желании можно сделать короткий, но выразительный мультфильм.

Заметки на полях, байки и анекдоты, предания и мифы сопутствуют изображениям, поясняя и дополняя их словами, и наоборот, часто биография или повесть, преобразившись в магических хрусталиках зрения, обретают зримые внешность и характеры.

За 10 лет Игорь Шаймарданов много чего успел: оформил собственную «пушкиниану», собранную под одной обложкой в альбоме «Александру Сергеевичу хорошо!», составил «Азбуку Пушкиногорья», проиллюстрировал «Заповедник» Сергея Довлатова, работал художником-постановщиком на праздниках поэзии в Михайловском, создал серию эротических коллажей «PRO Ню», ну, и, конечно, продолжал фиксировать деревенскую повседневность (Любятовский цикл), где быт густо перемешан с чудесами: катящимся под горку огромным апельсином, ангелами на деревьях или внезапно выросшей за околицей Эйфелевой башней.

Последний цикл Шаймарданова, что был представлен публике в областном Центре народного творчества в минувшую пятницу, назван автором «С чего начинается Родина», а отсылает к собственной биографии и сугубо личным впечатлениям, и здесь не обошлось без символизма и даже мистики.

Как пояснил художник, так уж совпало, что именно в небольшом двухэтажном доме, в котором нынче разместился выставочный зал Центра, когда-то давно, несколько десятилетий назад, жила бабушка супруги Игоря Шайморданова, и, будучи маленькой девочкой, она часто гостила у бабушки, пила чай, играла и веселилась.

Получается, что дом, где открылась выставка «С чего начинается Родина», для художника не чужой, и Родина, большая и малая, открывается, в том числе, и с этого дома, так же как и с картинки в твоём букваре, точнее, «Азбуке», графические листы из которой тоже нашли своё место на стенах галереи.

Родина - это не столько географическое понятие, сколько душевное, биографическое, Родина - это детство, фантазии, сны, родные настолько, что никуда от них уже не денешься, и в какой-то примечательный момент жизни возникнет непреодолимое желание эту Родину запечатлеть.

Я надеюсь, что месяцев через шесть-семь «С чего начинается Родина» будет циклом из 25-30 холстов. — Прокомментировал свой замысел Игорь Шаймарданов. — Это «хорошо забытое старое», возвращение на круги своя, некоторое подведение итогов, попытка посмотреть на свой прожитый путь со своей любимой колокольни. То есть осмыслить сюжеты и персонажей, ещё раз понять то, с чем живу не первый десяток лет.

- Вернуться в детство, в отрочество, в юность? Оглядеть какие-то факты биографии?

Совершенно точно! И в юность, и в детство. И в то, что сейчас происходит. «С чего начинается…» — это взгляд на себя со стороны. Как я вижу себя на Родине? Внутри Родины.

- Игорь, ты постоянно возвращаешься к одним и тем же мотивам: деревня, зима, крестьяне, ангелы…

Да, но это не ход. Просто всё другое от меня очень далеко, не близко. А я никогда не делаю того, чего я не знаю, не понимаю, в чём я не живу. Не способен сочинять из пальца. Всё предельно органично.

- А апельсин откуда взялся?

Ой. Если покопаться, то апельсин - это символ счастья, символ радости. И так далее. Но если честно, то в апельсине имеется коммерческая составляющая. Я как-то ездил на апельсиновый карнавал в Италию. Там апельсинами кидаются три дня. Это меня так потрясло, что я решил создать цикл апельсиновых баталий. Там предполагалась выставка в Италии, но она не состоялась по причинам принимающей стороны. Потом всё-таки я выставился с апельсиновым циклом в Питере. Однако тема апельсина осталась. Апельсина как недосягаемой мечты. Как и Эйфелевой башни. Этот ведь цикл тоже был рождён жизнью. В Любятово был ларёк, который назывался «Наш Париж», Представляешь?

- Да, я помню.

И Эйфелева башня - мечта. То есть всегда хочется найти некий объединяющий, сквозной образ, понятный всем.

- Мультик ещё детский такой есть про апельсин.

Да, есть мультик. По сказкам Шергина. Одно большое счастье поделили на всех. Я хочу тебе честно сказать, что я здесь ни капли не лукавлю. Вот знаешь, иногда видишь на Невском или Арбате художников - баню рисуют, деревню рисуют, мужиков.

- Бабу голую.

Да! И мне становится тошно. Потому что художники ни хрена о жизни не знают. Они не знают, как в баню ходят. Как на скамейке сидят. Как через забор лазят. Как мужики общаются. Самый тип мужика не знают. Как мужик ходит, как сидит и как выпивает. Ничего не знают! Ведь сначала нужно реальность изучить. Никогда не обращал внимания, как молодые актёры, которые сами никогда не пили, иногда играют пьяных? Это такая халтура. Так противно. Мальчик, может, и ста грамм водки за всю жизнь не выпил, а изображает пьяного. Получается неестественно. Вспомни, как Бурков пьяниц играл, или Михаил Кононов, или Олег Ефремов. Это ж шедевры! Так что вот. Сначала изучи предмет, а потом пой песню.

- Но ты то, наверное, специально не изучал, а просто жил этой жизнью?

Ага. Как в песне: «Почему, дружок, да потому, что я жизнь учу не по учебникам». Но нужно так всю эту фактуру изобразить 50 на 60, чтобы у зрителя возник отклик. Сюжет должен воплотиться в формулу, в метафору. Это ведь не просто факт: мужик подошёл к забору, расстегнул ширинку… И что? Нет, должен быть образ. Как, к примеру, у Шагала: влюбленные летят, а внизу дяденька сидит и нужду справляет. Контраст космоса и земли, высокого и низкого. Как сделать так, чтобы зрителя удивить и убедить? Чтобы это прозвучало значком, маркой, открыткой. Чтобы неважно было - картина перед тобой или открытка. Как шедевр не уменьшай, он всё равно останется шедевром. Даже на коробке из-под конфет. «Охотники на привале» — это шедевр. Я это понял, когда лет 8 назад, уже зрелым человеком, пришёл в Третьяковку. Посмотрел и убедился: так никто уже не сделает!

- А вот «Азбука Пушкиногорья» — это, так сказать, не проект?

Нет, это витало в воздухе. Сейчас модно делать азбуки. Азбука Изборска, азбука Иерусалима, азбука дошкольника. И я сделал свою азбуку.

- Игорь, ты уж прости, но театральность так и прёт из твоих работ.

Естественно. Я этого и не скрываю. Если ты заметил, у меня всё происходит как на сцене. И освещение, как будто софитами. Иногда в союзе художников мне говорят: «Ну, какая же это луна? Так луна не светит!» Но я же не Куинджи. Я ведь не скрываю свой ход. Я это делаю нарочито. Конечно, снег так не может искриться. То, что мне необходимо, то я и высвечиваю. Выделяю мизансцены. Может, я так реализую свои режиссерские потуги? Двигаю людей туда-сюда. Своя рука-владыка. Я знаю о каждом человеке, которого изображаю, всё.

- Сам-то себя ты оцениваешь в роли художника какого: доступного, популярного, коммерческого?

И коммерческого, и доступного. Я абсолютно не на какие термины не обижаюсь. Главное, чтобы искусство было честным. Ничего плохого в том, что работа красивая — не красивенькая, а красивая, то есть яркая, выразительная, — нет.

Саша ДОНЕЦКИЙ

В творчестве художника театра Игоря Дмитриевича Шаймарданова образ Пушкина играет ведущую роль. Герою посвящены десятки произведений и целые серии.

«Мое обращение в творчестве к Пушкину состоялось, конечно же, закономерно, как у каждого художника, но тот отправной момент, который потянул за собой все последующие циклы, серии, темы произошел на грани перехода в другую реальность. Все просто, без фантасмагорий и заумствований. В 1999 году, работая в Псковском драматическом театре художником-постановщиком и участвуя в выпуске спектакля к юбилею Поэта, я, по должностным обязанностям, покупал ткани на костюмы к спектаклю. И, по всей видимости, был настолько погружен в Пушкина, в его образы, в тему, что, глядя на отрезы ситца, вдруг увидел среди цветочных орнаментов выглядывающего Александра Сергеевича. Не было никаких сомнений в реальности происходящего.

Серия работ под названием «Ситцевый Пушкин» родилась вся сразу в едином ключе. Так появился деревенский Пушкин, отдыхающий среди цветущих лугов Михайловского, бредущий по окрестным полям, коротающий длинные ночи с няней… И увидавший своего зайчика под падающим снегом из белого ситцевого горошка, и романтично встречающий барышню среди кустов сирени… Народный Поэт и народная ткань оказались настолько едины по духу, что произошло маленькое чудо и для художника. Я вдруг открыл для себя своего Пушкина. Увидел его в повседневной жизни. Без бронзы и монументализма, без пьедестала и недосягаемости. Но при этом он всегда Поэт…». Игорь Шаймарданов.

Виртуальная выставка, приуроченная к 50-летию художника, представляет часть авторских произведений из собрания Пушкинского Заповедника. Это живописные работы на ситце и отдельные листы его серии «Михайловские царапки» и созданных в той же манере серий «Александр Сергеевич и Арина Родионовна», «Азбука Пушкиногорья». Каким образом происходит рождение «царапок»? Наметив общую композицию, автор процарапывает контур рисунка на мелованном картоне иглой, после чего в лист втирается масляная краска, выявляя процарапанный ранее рисунок. Листы повествуют о жизни Поэта в сельце Михайловском, какой сквозь столетия увидел и сочинил ее художник. Произведения Игоря Шаймарданова искрятся красками, они ироничны, добродушны, а главное – талантливы.

Игорь Дмитриевич Шаймарданов родился в г. Камбарке (Удмуртия) 7 февраля 1964 года. Окончил Нефтекамскую художественную школу, Йошкар-Олинское художественное училище, Санкт-Петербургскую Академию театрального искусства. С 1995 г. работает как театральный художник. Член Союза художников России и Союза театральных деятелей России. В 2008 и 2009 гг. был главным художником Всероссийского Пушкинского праздника поэзии в с. Михайловском. Его работы хранятся в Пушкинском Заповеднике, Государственном музее А. С. Пушкина (Москва), Всероссийском музее А.С. Пушкина (Санкт–Петербург), Музее-квартире В. В. Набокова (Санкт–Петербург), Псковской картинной галерее, частных собраниях.

Вначале была зима. Нет, на самом деле, на дворе стоял сентябрь, но на картоне шел мокрый снег хлопьями, сгорбленный мужичок тащил сани с хворостом и сквозь ветви черных деревьев просвечивал дом в Полибино - большой, надежно-приземистый, теплый…

Двадцать пять картин, рассказывает сейчас Игорь Дмитриевич, словно «выплеснулись» за каких-то два месяца. Зимние забавы сменились летним чтением в траве, осенними прогулками под дождем. Потом героиня отправилась на прогулку в пушкинские Михайловское и Тригорское.

На картинах друг за другом появлялись псковский Кром и набережная Великой, стрелка Васильевского острова в Петербурге , потом Париж , Стокгольм .

Главная героиня нового цикла везде дана намеком, силуэтом, абрисом платья из XIX столетия - эдакий человек в пейзаже. Издалека смотрит на нее сам художник, а от зрителя она и вовсе отделена «сеточкой» из процарапанных по масляной фактуре цифр, математических формул, символов.

Технический прием, напрямую идущий от уже знаменитых шаймардановских «Михайловских царапок», срабатывает здесь совершенно иначе, нежели в пушкинских циклах художника, и…

- …Приближаться к персонажу иногда очень опасно, - неожиданно поясняет Игорь Дмитриевич. И на «коварный» такой вопрос, успел ли полюбить собственную героиню, пока писал ее в дождях, туманах, в солнечном свете, отвечает: - Полюбить? Нет. Но я ее оценил, проникся, очень удивился - вот как так, в глухой деревне девочка жила и вдруг увлеклась высшей математикой?

Если Пушкин - почти народный герой, близкий, почти родной, при том, что безусловный, недосягаемый гений, то в случае с Софьей Ковалевской - все совсем не так, чувствует Игорь Шаймарданов. Героиней популярной - в прямом смысле этого слова, от «народ» - Софье Васильевне никогда не стать: слишком далека она от нас, целиком принадлежит миру науки. Поэтому и новая серия - своего рода стаффажи, а еще точнее, опять процитируем художника: «…фантазии на тему той эпохи, того настроения».

Фантазии тем более достоверные, что все пейзажи, все виды Игорь Шаймарданов по своему обыкновению стремился передать максимально точно, выверяя свою живопись по старым, времен Софьи Ковалевской, изображениям и описаниям. И даже процарапанные на картинах символы тут прямо «работают на сюжет», напоминая о тех самых пресловутых листах с записями лекций профессора Остроградского о дифференциальном и интегральном исчислении, которыми - случайно, из-за того, что обоев не хватило - были оклеены стены в детской будущей женщины-математика…

- Мне хотелось через пейзаж передать одиночество Софьи Ковалевской - гении всегда одиноки! - а еще ее необычность, особость. Захотелось представить, где она могла быть, что чувствовала, о чем думала в этих местах...

СПРАВКА «КП»

Жизнь и творчество петербургского художника Игоря Шаймарданова тесно связаны с Псковской землей. По окончании Санкт-Петербургской академии театрального искусства он работал в Псковском драмтеатре; в разные годы был главным художником Всероссийского Пушкинского праздника поэзии в Михайловском.

Давно и плодотворно разрабатывает «пушкинскую тему» в графике и живописи, в том числе - с использованием собственного оригинального метода «процарапывания» иглой по маслу.

Многие работы Игоря Шаймарданова хранятся в собрании Государственного музея-заповедника «Михайловское».

Идея создать цикл картин о Софье Ковалевской, по словам художника, также родилась из его разговора с директором Пушкинского Заповедника Георгием Василевичем.

Репродукции картин предоставлены «КП-Псков» их автором.

Игорь Дмитриевич Шаймарданов родился в г. Камбарке (Удмуртия) в 1964 году. Окончил Нефтекамскую художественную школу, Йошкар-Олинское художественное училище, Санкт-Петербургскую Академию театрального искусства. С 1995 г. работает как театральный художник. Член Союза художников России и Союза театральных деятелей России. В 2008 и 2009 гг. был Главным художником Всероссийского Пушкинского праздника поэзии в с. Михайловском. Его работы находятся в Пушкинском Заповеднике, Государственном музее А.С. Пушкина (Москва), Всероссийском музее А.С. Пушкина (Санкт–Петербург), Музее-квартире В.В. Набокова (Санкт– Петербург), Пскове, частных собраниях.

В творчестве художника театра Игоря Дмитриевича Шаймарданова Пушкин играет ведущую роль. Герою посвящены десятки произведений и целые серии: «Ситцевый Пушкин», «Михайловские царапки», «Александр Сергеевич и Арина Родионовна»… Выставка «Александр Сергеевич и другие…» - это взгляд в прошлое, возможность окинуть единым взором более чем десятилетний период творческой биографии автора.
«Мое обращение в творчестве к Пушкину состоялось, конечно же, закономерно, как у каждого художника, но тот отправной момент, который потянул за собой все последующие циклы, серии, темы произошел на грани перехода в другую реальность. Всё просто, без фантасмагорий и заумствований. В 1999 году, работая в Псковском драматическом театре художником-постановщиком и участвуя в выпуске спектакля к юбилею Поэта, я, по должностным обязанностям, покупал ткани на костюмы к спектаклю. И, по всей видимости, был настолько погружен в Пушкина, в его образы, в тему, что, глядя на отрезы ситца, вдруг увидел среди цветочных орнаментов выглядывающего Александра Сергеевича. Не было никаких сомнений в реальности происходящего.

Серия работ под названием «Ситцевый Пушкин» родилась вся сразу в едином ключе. Так появился деревенский Пушкин, отдыхающий среди цветущих лугов Михайловского, бредущий по окрестным полям, коротающий длинные ночи с няней… И увидавший своего зайчика под падающим снегом из белого ситцевого горошка, и романтично встречающий барышню среди кустов сирени… Народный Поэт и народная ткань оказались настолько едины по духу, что произошло маленькое чудо и для художника. Я вдруг открыл для себя своего Пушкина. Увидел его в повседневной жизни. Без бронзы и монументализма, без пьедестала и недосягаемости. Но при этом он всегда Поэт…»

«Солнечный ветер». Ситец, масло, 94х71. 2001

«Сходитесь». Холст, масло, 90х70. 2001

«Пушкин на Черном море». Холст, масло, 70х60. 2001